Если Вы стали свидетелем аварии, пожара, необычного погодного явления, провала дороги или прорыва теплотрассы, сообщите об этом в ленте народных новостей. Загружайте фотографии через специальную форму.
Рекламный баннер 990x90px ban1
После Победы
В газете «Истоки» уже было опубликовано несколько воспоминаний нашей землячки, уроженки села Плоты Лидии Ивановны Колкуновой. Эта женщина, ныне проживающая в Старом Осколе, до мельчайших подробностей помнит пережитое, людей, которые вместе с ней перенесли страшное время фашистской оккупации, которые выстояли в трудные послевоенные годы, сохранив в себе главные человеческие качества – любовь к ближнему, сострадание, а главное – веру в нашу Родину, в Россию, в её народ.
Мы сегодня вновь встречаемся с воспоминаниями Лидии Ивановны.
Пишу ещё одно воспоминание – о последнем годе Великой Отечественной войны, то есть с мая 1944 года по май 1945 года, включая День Победы.
12 июля 1943 года наши советские войска окончательно разгромили фашиста на Курской дуге и погнали его восвояси: «Вперёд на запад!». Туда им и дорога!
Прогремели и прошумели ужасные бои в Беленихинском районе, том числе, селе Плота и других сёлах. И что осталось от этой битвы? Руины, полуразрушенные дома и совсем разрушенные постройки, недогоревшие хаты, вырубленные и совсем сожжённые плодовые сады.
В огородах не осталось ни одной травинки, кругом одна чернота. Люди остались, как говорится, на «голой кочке».
Последний день, когда выгоняли фашиста из нашего села, бои были очень страшные. Сыпались бомбы, летели снаряды из пушек, кругом всё горело. Люди бежали во все стороны, прятались от этой страсти. Кто в погреб, кто в окоп, а кто и за печку. Когда всё утихло, люди, оставшиеся в живых, стали искать друг друга. Некоторые не нашлись, приходилось искать под завалами.
Когда опомнились, стали осознавать, что больше враг не ступит ногой на нашу землю, что не будут больше стрелять из пушек, не будут бомбить с самолётов. Это их обрадовало. Но страх был ещё впереди. Как это всё восстановить, стали собираться группами, соседи с соседями обсуждать, помогая друг другу.
Учебно-образовательное учреждение стало продумывать свой план: как и где продолжить учёбу детей?
Ведь школа вся была разрушена. Стали искать более-менее уцелевшие хаты сельчан. К первым зашли к нам в дом. Наш дом частично был спасен нашими солдатами, остались одни стены да крыша, ни окон, ни дверей.
В нашей комнате сидел радист со своей аппаратурой передатчика, а во дворе стояли пять боевых батарей. Радист все время кричал в аппарат: «Я чайка! Я чайка! Слушай меня, сокол! Левее 00, правее – 02». Батареи стреляли все залпом, пять сразу. Как грянут, так все сыплется в доме: посуда с полок, глина с потолка и стен, даже окна и двери. Мы прятались кто под кроватью, кто под печкой, все тряслись вместе с домом.
У каждой пушки стояло по два стрелка, которые заряжали снаряды и по команде стреляли по врагу, бежавшему на запад.
Стрелки с пушками, которые находились на хуторе Васильевка (он находился как на ладони, по прямой линии с Плотой), целились в наш дом, думали, что там находится немецкий штаб.
После отбоя, когда уже выгнали врага из нашего села, с Васильевки пришли солдаты-батарейщики. Зашли в наш дом и стали рассуждать и восхищаться. Один говорит, я что чувствовал, что тут много детей. Вот снаряды так и взрывались, то недолет, то перелет, вот и цел остался, а у нас, действительно было много детей.
Учебное заведение посчитало наш дом пригодным к занятиям. Привезли парты, поставили в четыре ряда, подобрали хороших учителей и начали учить детей, сразу четыре класса вместе.
Мои младшие сестренки, Надя и Валя, ходили в школу прямо с печки. Валя во 2-й класс, а Надя в 4-й, окончили год благополучно, хотя два года пропустили.
Люди немного стали оживать. Наша старшая сестра Екатерина до войны окончила 10 классов в Прохоровке. Там же работал наш папа старшим инспектором по налогам, жили они там. Домой в Плоту приезжали только по воскресеньям.
После 10-го класса Екатерина поступила в педагогический институт в Курске. Проучилась два года, и грянула война. Группу студентов и учителей эвакуировали в Ростов-на Дону, но, когда приехали туда, там уже шли страшные бои.
Они ехали на грузовой машине, человек пятнадцать, а может и больше. Бомбы рвались вокруг машины, и одна бомба взорвалась рядом с ними. Всех убило, но нашей Екатерине повезло, её отбросило волной от разрыва, и она оказалась где-то в огороде, где росла высокая рожь. Ее засыпало землей, и она пролежала там около трёх дней.
Недалеко от этого места шли советские солдаты, услышали стон. Подошли, увидели. Лежит девушка, забрали её и отправили в медчасть. Её там приняли, обмыли, подстригли под мальчика, у неё были косы ниже пояса, одели в чистый халат, подкрепили и Екатерина осталась в медсанчасти. Помогала перевязывать раненых солдат. Делала всё, что ей поручали.
Екатерина проработала там года полтора, потом, когда наши войска погнали немцев по направлению Белгорода через Прохоровку, Беленихино, она решила идти с ними. Где подвозили на подводах, а больше шла пешком.
Сначала она зашла в село Новоселовка к родственникам. Там её встретили с радостью. Было уже поздно вечером, и она осталась у них ночевать. Утром, как только начало рассветать, Екатерина побежала в родное село Плота. Там были живы мама и четыре младшие сестрёнки, все обрадовались, что она вернулась домой. На второй день Катя узнала, что в Плоте уже начались занятия младших классов. Она пошла в районо и попросилась работать в школе. Её направили работать в Малые Маячки. Учила сразу четыре класса - с 1-го по 4-й.
Условия были очень трудные. И голод, и холод. От этого она неоднократно падала в обморок прямо на занятиях, и некоторые ученики вместе с ней. Потом Екатерину посылали в другие села, где не хватало учителей начальных классов. Работала она и в Мало-Яблоново, и в Жимолостном, и в Авдеевке, а последние десять лет Екатерина проработала в хуторе Васильевка Беленихинского района. Всего 40 лет проработала она в начальных школах с неполным педагогическим образованием. Жили они с детьми в школе. Её дети - сын и дочь - учились у неё, а когда закончили по четыре класса, она отвезла их в Белгород. Там жили дедушка и бабушка, они продолжили свою учебу в старших классах.
Я до войны окончила 4 класса в селе Плота, и первого сентября 1941 года пошла учиться в 5-й класс в Мало-Яблоновскую школу. Директором была Мария Алексеевна Никитская. Женщина строгая, требовательная. Всех учеников очень любила, и мы все её любили. Она была награждена орденом Ленина, избиралась депутатом. Ходила в школу из дома пешком ежедневно четыре километра и в дождь, и в холод.
Однажды, где-то в конце октября приходит в наш класс и говорит нам печальную, даже страшную новость: «Ну, дети, будем прощаться. Враг уже занял Белгород. Идите по домам к родителям, ну а там, как придется. Надеюсь, что война долго не протянется, и мы с вами еще встретимся в этой школе». Она нас всех обняла, поцеловала, мы все заплакали и разошлись.
Когда немцы заняли село Мало-Яблоново, узнали, кто такая Мария Алексеевна, упорно разыскивали её, хотели её уничтожить, но жители села надёжно спрятали её.
Однажды я была приглашена на юбилей в село Плота к моим родственникам. Приехала в Прохоровку, времени до автобуса еще было много, и я решила немного прогуляться. Зашла в музей, только переступила порог и увидела большой портрет Марии Алексеевны Никитской. Я воскликнула: «Ой, Мария Алексеевна здесь!». Меня услышал работник музея и спросил: «Вы что, знали Марию Алексеевну?» «Да: ответила я. Я у неё училась». И записала свои воспоминания в книге отзывов.
Ну теперь опять вернусь в 1943 год. После того, как начались занятия в младших классах, нашли полуразрушенный домик, недалеко от нашего дома. В нём жила Варвара Павловна Кобзева. Подремонтировали, и начались занятия в старших классах. Я пошла в 5-й класс. Ходили все с охотой, соскучились по школе, ходили полураздетые, полуразутые, голодные, но ходили и учились.
Я проучилась в этой школе всего семь месяцев. Моя парта стояла недалеко от входной двери. Вдруг приоткрывается дверь и входит моя младшая сестра Валя и говорит: «Лида, иди домой, за тобой пришли».
Пришли домой, там сидит наша тётя Мавруша, мамина сестра, и уговаривает мою маму, чтобы она отпустила меня в школу ФЗО учиться. Её дочь Дуся уже там учится. Там и накормят, и обуют, и профессию получит. Мама согласилась и говорит мне: «Лида, поезжай, учиться». Мне, конечно, было очень жаль расставаться со своей школой и со всеми моими подругами, и я пошла по селу искать себе напарницу. Нашла. Это была Мария Чернышова, она жила по соседству с нами и была старше меня на один год.
Пошли с ней в правление колхоза, взяли справки, что мы жители села Плота и поехали. До Беленихино двенадцать километров шли пешком, потом товарным поездом доехали до Белгорода, из Белгорода до Чугуево, там находилась школа ФЗО №7. Пришли к директору в кабинет, он спрашивает: «Кем хотите учиться?» Мы молчим. Он предлагает кузнецами. Мы молчим, не знаем, что отвечать. Приоткрывается дверь к директору, там стоят девочки и шепчут: «Слесарем, слесарем…»
И с этой минуты у нас с Марией началась новая трудовая жизнь. Выдали нам гимнастёрки и юбки, они на нас висели как на колу, пилотки и ботинки еле подобрали.
На второй день, утром в шесть часов послушалась строгая команда: «Подъём! Выходи строиться.» Вышли, построились, шагом - марш на стадион. Командовал нами старший лейтенант Виктор Андреевич Петренко.
В столовую ходили строем. Кормили нас так: на завтрак две столовые ложки каши и стакан чая, на обед давали суп, тушеную капусту и 100 граммов хлеба, на ужин – ложка капусты и стакан чая.
В школе нас учили как строиться, как держать расчёт, как маршем ходить, как песни петь. Дисциплина была у нас строгая. Директор был очень требовательный, за каждую ошибку по работе наказывал, заставлял выполнять самую трудную работу или в выходные дни не отпускал домой. Работали по графику, каждому ученику был отведен рабочий верстак, к нему прикреплены диски. Нам приносили кучу деталей, и мы по чертежу делали детали для танков, орудий, всё для фронта и для победы. Мы это понимали, старались делать как лучше. В воскресенье, для тех, кто не смог поехать домой, в красном уголке устраивали танцы.
Прошла одна неделя, как мы с Марией переступили порог этой школы. И, как обычно, в шесть часов вышли на улицу, построились… Слышим команду Петренко: «Смирно, равнение на средину. Ученица Колкунова, выйди из строя.» Я вышла из строя два шага вперёд, он говорит, что с сегодняшнего дня я назначаюсь командиром 1-го отделения.
Где-то в середине года к нам в школу пришли два мальчика в военной форме с гвардейскими значками. Они рассказали нам, как попали в эту школу. Оказалось, что эти ребята убежали из дома в 15 лет на фронт. Ребята были из разных городов. Юра был из Харькова, а Вася из Смоленска. Их отправили учиться в суворовское училище, но их там не приняли, не было мест, и их прислали к нам в школу ФЗО №7.
Наступил апрель 1945 года. Весна уже в разгаре, оживает вся природа. Мы продолжаем учиться и работать.
В первой половине апреля получаю письмо от мамы из дома. Она пишет, что мой брат Сергей ранен был в Югославии и лежит в госпитале в Харькове. Я забеспокоилась, задумалась, как же мне съездить проведать его. Денег нет ни на дорогу, ни на гостинцы. На обед я кушала только суп и кашу перловую, а хлеб прятала в карман. И так десять дней я бегала на рынок, и продавала эти 100 граммов хлеба за десять рублей. Наторговала я 100 рублей и в ближайший выходной отправилась в Харьков.
Приехала в Харьков, стала искать этот госпиталь. Искала более двух часов. Подхожу к большому зданию, это был до войны какой-то театр. С высокими порожками, как Большой театр в Москве.
Вижу: внизу ходит девушка в белом халате. Подхожу, спрашиваю: «Это такой-то госпиталь?» «Да» отвечает она. Через несколько минут вижу: наверху стоит Сергей с костылём и кричит, чтобы я поднималась. Я поднялась, и он провел меня в палату, где лежали раненые солдаты. Набито их битком, человек 25. Воздух такой тяжелый, пахнет лекарством, но ничего не поделаешь. Война есть война, надо всё выдержать, и я спокойно терпела. Я положила на тумбочку свои гостинцы: один маленький пирожок, огурчик и бутылку молока. Сергей взял пирожок и начал резать по крохотному кусочку, потом взял огурчик и также порезал и раздал солдатам. Взял бутылку с молоком и каждому влил в стакан по глоточку молока.
Один солдат, лежавший неподалеку от кровати Сергея сказа: «Спасибо, Сергей Иванович за гостинцы, и сестренке твоей спасибо.» Я собралась уходить, но вдруг в палату заходит медсестра и говорит: «Сергей Иванович к вам приехала еще сестра.» Заходит наша старшая сестра Катя. Мы, конечно, обрадовались ей. Она привезла из Плоты тоже гостинец Сергею - пирог со сливами из нашего сада. Сергей опять начал резать пирог на несколько частей. Отрезал и мне кусочек, я его проглотила и не заметила как. Спасибо Кате и маме.
Погостили у солдат еще минут пятнадцать, и Сергей проводил нас в коридор. Пожелали ему скорейшего выздоровления и вернуться домой здоровым. Мы с Катей спустились вниз и разошлись по разным сторонам, она в Плоту, а я в Чугуево, в школу.
Пока я добиралась до Чугуево, всю дорогу размышляла о солдатах, которые лежат в этом госпитале. Боже мой! Как они там страдают. За что? За какую провинность? Ведь они шли защищать свою семью, родных и близких, свою любимую Родину.
Они шли, геройски защищая все это, не боялись смерти, они не думали о ней, только бы разгромить этого проклятого врага. Когда немцы выгнали нас из дома ночью и загнали в яр, мы шли, несмотря ни на что, прожили там дня три, видим, что малые дети хотят есть, матери их переживают, чем их накормить. Тогда мы, подростки лет по 13 – 14, решились идти в свое село Плота, чтобы подкопать картошки и накормить детей. Разве мы думали о смерти? Мы шли три километра сквозь разрывы снарядов. Они целились в нас, но Бог нас спасал. Снаряды и пули летели выше нашей головы, но в нас не попадали. Пришлось нам идти по трупам, там лежали и русские, и немецкие солдаты. Мы бежали бегом, чтобы скорее добраться до Плоты и принести детям картошки.
В этом яру мы прожили 10 дней под пулями и снарядами. И благодаря нашим советским освободителям вернулись домой, в Плоту.
Вернусь мыслями в 1944 год в госпиталь к солдатам. Лежат они изувеченные, у кого нога перевязана, у кого рука, у кого голова, а были молодые, здоровые, им бы только жить да радоваться.
Мой брат Сергей уходил на фронт добровольцем. В 1941 году после объявления войны наших отцов отправляли на фронт, Сергей со своим другом Дмитрием Моисеевым сговорились и пошли в военкомат с просьбой отправить их как добровольцев. Военком посмотрел на них, а они были худенькие, маленькие, особенно Дмитрий. Сергей был покрупнее Дмитрия, но им отказали. Вот через годик приходите, а может, и война закончится. Ребята были недовольны и ушли обратно. Конечно, дома они не сидели, бегали по лесам, искали партизанские отряды, помогали им, чем могли.
В 1942 году друзья опять пошли в военкомат, и на этот раз их просьбу удовлетворили. Сергея зачислили в артиллерийский полк, а Дмитрия в танковую часть, так они разошлись по разным направлениям.
Сергей Иванович почти за три года со своей артиллерией прошел все боевые сражения, защищая свою Родину и наш народ. В Югославии он получил пулевое ранение в правое колено. Пуля прошла внутрь и осталась в ноге на всю жизнь. Домой из госпиталя он вернулся через две недели после Дня Победы.
Ранение это мешало ему всю оставшуюся жизнь. Сергей пошел в вечернюю школу и окончил 9 классов, работал в колхозе бригадиром. Потом влюбился, женился. Жена его Екатерина Серафимовна тоже из нашего села. После 70 лет его жизни, пуля в ноге зашевелилась и не дала ему жить по-настоящему.
Дмитрию Фроловичу повезло больше. Он прошел всю войну, после Победы он остался служить в Армии. Потом его направили в академию в Москву. Был строгим требовательным командиром и хорошим добрым человеком. Танковая часть, где служил Дмитрий Фролович, располагалась в городе Советске Калининградской области, там он и поселился. Он всегда всем говорил, что его Армия воспитала, вывела в люди.
Люди добрые, хочу пожелать всем, – живите дружно и долго. Берегите друг друга, помогайте друг другу, и тогда на земле не будет войн. Будем жить и радоваться жизни. И пусть Божья благодать всегда будет с вами.
И вот я пришла обратно в школу. Хотя путь был не так уж длинный, но в мыслях я побывала далеко, далеко.
Итак, жизнь продолжается… Работаем, учимся, маршируем, отдыхаем, всё, как прежде. Прошло несколько дней. Вдруг в пять часов открывается дверь в нашу комнату и заходит комендант и торжественным голосом кричит: «Подъем!». Мы все подняли головы. Он продолжает тем же тоном: «Победа!». Война закончилась. Мы вскочили с кроватей, выскочили в коридор и начали отплясывать. Комендант откуда-то принес патефон, поставил пластинку, и мы закружились в вальсе. И тут прибежал наш командир, старший лейтенант Петренко и скомандовал: «Отставить! Сейчас - продолжает он - мы вас оденем в новое обмундирование и пойдем маршем в летную школу на парад.» Мы, конечно, обрадовались, построились и шагом - марш в эту школу. Кстати, несколько лет спустя в ней учился Юрий Алексеевич Гагарин, будущий первый космонавт Советского Союза.
Когда наша колонна подходила к трибуне, там стоял генерал Армии Рокоссовский. Из нашей колонны кто-то из командиров поприветствовал Рокоссовского и он начал доклад: «- Дорогие товарищи, друзья, соотечественники! Вот и закончилась кровопролитная война. Мы победили! Победа за нами!» В колоннах военных и жителей города все время звучали голоса: «Победа!», Войне конец!».
После всего этого мы вернулись в школу, нам дали усиленный обед. Мы, довольные, отдыхали, веселились, гуляли по городу.
Пошло дня четыре, и к нам в школу приехала женщина из города Саратова набирать рабочих в геологоразведку газопровод «Саратов – Москва». Нас взяли восемь человек, пять девочек и три мальчика. Нас даже не отпустили домой попрощаться. Ехали мы три дня с пересадками. Приехали в Саратов, там нас на работу не приняли. Повезла нас женщина на станцию Кологривовка, там нас тоже не приняли. Потом повезли куда-то в маленький поселок, там нас оставили. Привела нас на выгон, посадила и сама ушла искать начальника.
Смотрим, идут к нам. Начальник увидел нас и говорит этой женщине: «Что ты привезла нам детский сад, у нас работа опасная и для взрослых.» Потом нас отвели в столовую, накормили и распределили по квартирам. Жители были мордвины и с нами на русском языке не общались, не хотели, чтобы мы изучали их язык. Но мы понимали, о чем они говорят, потом привыкли и жили дружно.
На второй день нас привели на рабочее место. Вышка в 20 метров, трубы лежали диаметром в 1,5 метра, нам как-то стало страшно. Но что делать? Нам надо было отработать после школы ФЗО пять лет на одном месте. Пришлось смириться и браться за работу, хотя и непосильный был труд. Работали не покладая рук. Жизнь наступила совсем другая, не легче прежней. Но это уже другая история.
Желаю всем людям доброго здоровья, благополучия, радости и счастья в жизни. Храни вас Бог!
г. Старый Оскол.
103406
Поделитесь новостями с жителями города
Разработка -
Оставить сообщение: