Если Вы стали свидетелем аварии, пожара, необычного погодного явления, провала дороги или прорыва теплотрассы, сообщите об этом в ленте народных новостей. Загружайте фотографии через специальную форму.
Рекламный баннер 990x90px ban1
У КРОМКИ ПРОХОРОВСКОГО ПОЛЯ
Михаил Ножкин ещё и поэт, композитор, автор удивительной, окрашенной неизбывной печалью и мудрым спокойствием песни-реквиема, где уже первые строки заставляют нашу память вернуться в 43-й год, когда судьба России в очередной раз была поставлена на трагическую грань: или-или...
Не написать эту песню он не мог, потому что минувшая война живёт в его сердце незаживающей раной, которая постоянно беспокоила Михаила Ивановича в съёмках фильмов о трагических военных событиях. Вспомним его пронзительную песню из фильма «Освобождение»:
Последний бой – он трудный самый
А я в Россию, домой хочу –
Я так давно не видел маму...
Никакого пафоса, никакого героизма, а как трогает душу, какой комок подгоняет к горлу. Ведь в основном двадцатилетние парни ушли на фронт, «не докурив последней папиросы», не познав настоящей любви.
И вот песня, рожденная размышлениями о далёком танковом сражении, о простом Прохоровском поле, ставшем Третьим ратным полем России.
На Прохоровском поле тишина
Простая и святая, как молитва,
Неужто здесь и впрямь была война
За Родину, за нас с тобою битва...
Михаил Иванович с особым трепетом относится к нашей героической Белгородской земле. Но самые восторженные, благодарные чувства вызывает у него Прохоровское поле. Он часто бывал здесь. Грандиозность танкового сражения поразила его душу, его воображение и он создал песню, ставшую любимой не только для тех, кто воевал под Прохоровкой, но и для всех воинов-победителей.
И где-то здесь героев рубежи,
Которых мы так редко вспоминаем,
И кто и где, и где и кто
В земле сырой лежит
Отец и дед, и прадед, чей –
не знаем...
Особое волнение у талантливого артиста вызвала встреча во время Прохоровских литературных чтений. Он был очень возбуждён и охотно согласился на беседу. Разговор шёл у Звонницы после возложения цветов. Он подозвал к себе Героя Советского Союза, прославленного артиллериста, изображенного на грандиозном полотне музея-диорамы, поэта-фронтовика Михаила Борисова и часто в разговоре обращался к нему, с гордостью подчёркивая: вот они – настоящие герои, спасшие страну, да и Европу... Разумеется, речь зашла о знаменитой песне, об истории её создания.
- Жизнь рождает песни, потому что Прохоровское поле, как и Куликово, и Бородинское, стало неотъемлемой частью нашей истории, нашей души. Так же, как Волга, Москва, Рязань... Прохоровское поле в веках. Это подвиг народа, это та отправная реперная точка, высота, от которой можно начинать победный путь в любую сторону, не боясь никаких трудностей. Если мы, наши отцы и деды тогда смогли одолеть эту тёмную силу, которая лезла на нас и веками будет лезть, чего ж нам бояться. Люди хорошие и плохие есть везде. Но отношение к нам изначально определяется завистью. Я объехал десятки западных стран и убедился, у нас никогда не было и не будет настоящих друзей. У всех только интерес экономический, только шкурные вопросы, только желание глубже залезть в российский карман...
Эти слова вызвали особое одобрение Михаила Борисова и он попытался энергично поддержать своего друга. Но тут обнаружилось, что голос у поэта-фронтовика пропал начисто. То ли от нервного перенапряжения, то ли по каким-то физиологическим причинам. Однако герой Прохоровского танкового сражения продолжил всяческими жестами и мимикой выражать своё полное согласие с мыслями и чувствами Михаила Ножкина. А народный артист все яростнее обличал тех, кто пытается доказать, будто бы второй фронт внёс главный вклад в разгром фашизма, что без помощи союзников нам вряд ли удалось бы дойти до Берлина.
- Какая ложь! – возмущается Ножкин. – Вклад союзников не более четырёх процентов. Это сказка про ощутимую помощь. Я мальчишкой не понимал, да и все в Москве и в стране в целом не понимали, где же второй фронт? Где эти спасители – союзники? Да, какую-то тушёнку, какой-то яичный порошок наши солдаты получали. Даже танки поступали на фронт. Но что это были за танки? Фронтовики сразу дали им точное название – «братская могила». Шесть человек загоняли в танк, а броня тоньше мизинца. Людей посылали на верную смерть. Были и самолёты, но совсем немного...
Кстати, недавно прошла информация: на Урале нашли разбившийся во время войны американский самолёт, который так до фронта и не долетел. Оказывается, перегоняли их с Аляски и почти половину авиамашин постигла в пути та же участь.
А Михаил Иванович достаточно жестко продолжал развенчивать миф об огромной роли союзников при оказании помощи Советскому Союзу.
- Они не открывали второй фронт по простой причине. Об этом не стесняясь заявил Черчилль: пусть русские и немцы убивают друг друга. И чем больше, тем лучше. Это Черчилль сказал. И я здесь, на Прохоровском поле могу повторить его слова. А знаменитый Рузвельт заметил: мы не будем торопиться открывать второй фронт. Мы будем помогать России по мере возможности и понемногу. Мы дождёмся, пока не определится победитель в этой войне, примкнём к нему и пожнём все плоды победы.
Ножкин, возмущённый до предела, протянул ко мне правую руку и, сотрясая ею, гневно воскликнул:
- Вы вдумайтесь в этот цинизм!
Гнев народного артиста был настолько силён, что я уже стал побаиваться за его состояние. Организаторы чтений звали Михаила Ивановича на следующее мероприятие, но он словно не слышал, он горел желанием выговорится до конца.
- Они нам помогали по лендлизу. А что это такое? Это, оказывается, долговременная аренда. Они нам давали военную технику в аренду – пострелять, поубивать и за это заплатить им деньги. Наш народ миллионами жизней жертвовал, а они нам давали повоевать, как бы урожай убрать – вроде как комбайн дали в аренду. Убрали? Верните назад. Но мы ведь Европу освободили от фашизма! Они бы до сих пор сидели под пятой этой страшной силы...
Здесь, на Прохоровском поле Ножкин несколько лет назад сделал очень важное для себя открытие:
- У нас ищут национальную идею. А её не надо искать. И вообще, такие идеи не создаются по команде сверху. Наша национальная идея рождена жизнью, веками, тысячелетиями.
Михаил Иванович повернулся к Звоннице и уже спокойно сказал:
– Вот наш символ национальной идеи. Я национальную идею определяю одним словом – Победа! Потому что мы столетиями вынуждены были побеждать врагов. У нас не было таких ситуаций, как у немцев и французов. Они могли повоевать, потом переженить между собой внуков, потом попить кофейку, вместе отметить рождество, потом ещё повоевать, потом сдаться друг другу по очереди... У нас такого не было и быть не могло. У нас вопрос стоял так: или победить, или раствориться в безвременьи, исчезнуть в истории бесследно. Потому мы всегда, не щадя живота своего, не считаясь с жертвами, все бросали на алтарь Победы. Победить и выжить или исчезнуть навсегда, чего мы допустить не могли. Поэтому Победа всегда ковала так называемую загадочную русскую душу. Хотя ничего загадочного тут не было. Мы просто вынуждены были постоянно преодолевать трудности, не считаться с лишениями, терпеть, выносить все муки, которые беспрерывно выпадали на долю нашего народа. И только за счёт этого за тысячелетия мы завоевали право называться народом-победителем...
Было видно, сколько горечи и боли накопилось в сердце очень тонкого, очень чувствительного артиста и настоящего патриота.
– Историки подсчитали – за последнее тысячелетие пятьсот шестьдесят лет ушло на войны. Это значит, больше половины каждого века приходилось бороться с оружием в руках за право на самостоятельную жизнь. Со всех сторон на нас без конца лезли враги. И будут лезть. Поэтому нам надо понять: надеяться мы должны только на себя и на единомышленников, которых, к сожалению, не так много. Ведь вы посмотрите, разве только Гитлер шёл на нас? Шло пол-Европы – Италия, Румыния, Венгрия... А тот, кто не участвовал в боевых действиях, все свои мощности, все заводы отдал фашистской военной машине. А мы ведь самолёты, танки, орудия, мы всё создавали своими силами.
А кто шёл за Наполеоном? Та же Европа, которая теперь учит нас жить. Которую наши настоящие герои освободили. Не Джеймсы Бонды, а вот эти скромные воины. У них таких героев нет...
Особое возмущение вызывают у Михаила Ножкина «глубокомысленные» рассуждения европейских и доморощенных «стратегов» о неоправданно больших потерях.
- Обратите внимание, они не сочувствуют, не сострадают, они осуждают нас. Да мы лучше их понимаем, что цена Победы даже больше, чем она обозначена. Но почему так много потерь с нашей стороны? Потому, что у нас погибли миллионы мирных людей. Ведь мы же не уничтожали пленных немцев и безоружных людей. А они уничтожали! Мы не стирали с лица земли их города и деревни. А они это делали сплошь и рядом. Возьмите тот же Белгород. Вот отсюда огромные потери мирного населения. А по военным потерям разница не такая уж большая.
Михаил Иванович ещё раз взглянул на Звонницу:
- Вот здесь полегло немало наших солдат. Но они знали, во имя чего погибают. Поэтому Прохоровка стала символом Победы многонационального русского сообщества.
Тут Ножкин вдруг встрепенулся:
- Да, ещё один момент чуть не забыл. Можете не снимать, это я вам скажу. Хотя почему? Записывайте! Об этом сейчас почему-то вообще никто не говорит. Предпочитают умалчивать. Победа Советского Союза в Великой Отечественной войне разрушила мновековую колониальную мировую систему. Индия была колонией Англии, пол-Африки находилось под Францией, Китай – под Японией и так далее, и так далее. Сейчас 200 флажков развеваются в ООН. Кому они обязаны своей независимостью? Забыли? Советскому Союзу. Но никто об этом не говорит. Ценою миллионов жизней наша страна разрушила мировую колониальную систему, которая веками создавалась! И все молчат. Неблагодарные!..
А завершил наш разговор Михаил Иванович очень тёплыми словами о нашей области.
- Просторно, чисто, светло – как в храме в большом. Вот это та самая Россия, которой нам всем так не хватает. Вы счастливые люди, что живёте на Белгородчине, на святой земле, что у вас такой губернатор. И вы все светлые люди. Храни вас Бог во благо, во славу России.
102019
Поделитесь новостями с жителями города
Разработка -
Оставить сообщение: